Художественно-образная речевая конкретизация

Художественно-образная речевая конкретизация
– это специфическое свойство именно худож. речи, отличающее ее от всех других разновидностей языкового общения. Проявляется оно в такой намеренно созданной по законам искусства организации языковых средств в речевой ткани худож. произведения, благодаря которой слово-понятие "переводится" в слово-образ (художественный), становится выражением индивидуально-неповторимых, как бы видимых внутренним зрением, целостных худож. образов (и их элементов – "микрообразов"), пропущенных через эстетическую оценку писателя. Это такая речевая организация, составляющая целостную систему и реализующая эстетическую функцию произведения искусства, которая специально направлена на то, чтобы ее восприятие вызывало работу фантазии читателя.
В данном случае речь идет не о простой наглядности или использовании отдельных средств словесной образности, но о выражении речевой тканью худож. произведения жизненности и цельности "изображаемого". При этом конкретизированными как "предметное" являются не только лица и вещи, но и события, действия, поступки, чувства, состояния, мысли и т.д. передаваемой читателю поэтической действительности как проявление творческой мысли художника слова.
Таким образом, понятие Х.-обр. р. к. – это понятие комплексное, психолого-эстетико-лингвостилистическое. Поэтому оно выходит за рамки словесной образности, простого использования метафор или других образных средств языка (тропов и фигур), а также эмотивных языковых элементов как выражения эмоциональности речи, о чем обычно говорят, определяя специфику или хотя бы своеобразие худож. речи.
В поисках адекватного определения специфики худож. речи по сравнению с другими речевыми разновидностями (функц. стилями) необходимо опираться на экстралингвистическую основу этой речи, на особенности общения в соответствующей его сфере. Еще Ш. Балли говорил, что "…изучение языка предполагает исследование не только взаимоотношений между языковыми символами, но также и связей между речью и мышлением", оно "…должно быть в высшей степени психологическим…". А.М. Бахтин подчеркивал, что подход к анализу худож. слова должен быть с позиций речевого общения, с учетом социального диалога и роли слушателя, т.е., по-нашему, речеведческим (см. Речеведение). Такой подход касается, конечно, лингвостилистического анализа всех сфер общения, но приобретает особую значимость применительно к эстетической его сфере. Какой-либо односторонний подход в данном случае не способен вскрыть специфику худож. речи как функц. стиля.
Известно, что вопрос специфики худож. речи (текста) интересовал исследователей с глубокой древности (индийские поэтики и грамматики, древнегреческая и римская риторики и стилистики). Время от времени он возникал с особенной остротой в истории науки о языке и стиле; в сравнительно недавнее время – в дискуссии "Слово и образ" 60-х гг. ХХ в. Можно выделить следующие наиболее "популярные" точки зрения.
Метафоризация речи (в широком смысле – высокочастотное использование тропов и фигур) как якобы главная примета худож. стиля речи. С одной стороны, еще Аристотель говорил о значимости метафоры и для мышления поэта, и для поэтической речи. Но, с другой стороны, встречаются целые страницы, десятки страниц, а иногда небольшие худож. произведения без метафор. К признаку метафоризации добавляют и эмоциональность речи, но последняя весьма характерна и для публиц. и обиходно-разг. речи, следовательно, не может считаться истинно специфической чертой худож. речи.
А.М. Пешковский выдвигал понятие "общей образности" худож. произведения, понимая под ним строгую системность всех элементов художественного целого (содержания и формы), когда изъятие даже какого-либо одного элемента ведет к "облысению" худож. образа и ущербности содержания. При всей позитивности такого подхода, он все же не вскрывает самого механизма создания образности и ее оснований.
Существенна характеристика своеобразия худож. речи, данная Б.А. Лариным через посредство так называемых "комбинаторных (или семантических) приращений смысла", которыми обладает слово в худож. произведении, т.е. тех дополнительных неповторимых семантических нюансов, которые получает слово в контексте поэтического целого, когда на коммуникативную функцию накладывается эстетическая. Но при этом речь идет в основном о лексико-семантической стороне речи.
В качестве отличительной черты худож. речи также выдвигается и такое ее свойство, как использование "внутренней формы" слова (Г.О. Винокур вслед за А.А. Потебней), т.е. такое явление, когда "смысл худож. слова не замыкается в его буквальном смысле … а как бы весь опрокинут в тему и идею худож. замысла", когда новое, поэтическое содержание пользуется формой другого (буквального) содержания; ср., напр., название романа А. Толстого "Хлеб", содержание которого выходит за рамки общеязыкового значения этого слова, но "базируется" на нем.
В теории(ях) так называемых "русских формалистов" 20-х гг. специфика художественности слова видится в "выведении" его из автоматизма живой разговорной речи и актуализации, "выдвижении"; здесь целью становится "неузнавание", новизна, обращающая на себя внимание (ср. "язык поэзии – язык затрудненный, заторможенный") – В. Шкловский. Однако при этом "язык искусства" понимается как нелингвистическое явление, отрывается от естественного языка, против чего выступали, в частности, М.М. Бахтин, Г.О. Винокур и др.
Отличие понятия Х.-обр. р. к. от представленных выше трактовок своеобразия худож. речи состоит в том, что, будучи понятием терминосистемы функц. стилистики, оно призвано определить специфику худож. речи в ряду других функц. стилей на основе ее базовых экстралингвистических факторов, т.е. прежде всего назначения искусства в обществе, целей и задач общения в этой сфере, типа мышления и т.д. При этом речевая ткань худож. произведения не выводится за пределы лингвистических явлений, но рассматривается не с узкоязыковых позиций строя языка, а речеведческих (лингвистики речи). Так, Г.О. Винокур подчеркивал: "Не зная, что значило слово "раньше", чем стать фактом поэтического языка, действительно нельзя понять, что оно значит как поэтическое слово". Указанный подход предполагает, как отмечалось выше, комплексный и при этом двусторонний анализ; а именно: учет, с одной стороны, особенностей творческого образного мышления писателя как субъекта речи, адресанта, с другой – восприятия худож. текста читателем, ибо произведение словесного искусства специально и осознанно создается с целью активизации образности восприятия, фантазии читателя как основы эффективности взаимопонимания коммуникантов.
Именно худож.-образная конкретность поэтического текста – как отражение в нем образного мышления писателя в процессе творчества – стимулирует образную же мысль читателя, ви́дение изображенной автором в тексте действительности, и тем самым достигается цель общения. То есть это явление двустороннее, диалогичное. Поэтому для характеристики его необходима опора на знание психологии мышления и творчества, речевого мышления, психологии восприятия речи, роли регулятивной функции (Е.В. Сидоров, Н.С. Болотнова). Учет этих данных, отмеченных как самими писателями, так и психологами, и "подключение" их к анализу фактов лингвостилистического исследования худож. текстов позволяет определить понятие Х.-обр. р. к.
С одной стороны, известны многочисленные высказывания писателей о роли образной конкретности в процессе их творческой деятельности. Ср., например, совет К. Федина молодому писателю: "Еще один существенный для прозаика совет: побольше конкретности. Образность тем выразительнее, чем точнее, конкретнее назван предмет… в поэтической прозе художника, требующей зримой ясности, не должно быть родовых понятий, если это не диктуется самой смысловой задачей содержания… Овес лучше зерна. Грачи более уместны, чем птицы"; Г. Флобер писал: "Если ясно представляешь себе известный образ или чувство, то слово само выльется на бумаге"; И.А. Гончаров: "Рисуя, я редко знаю, что значит мой образ…; я только вижу его живым перед собою – и смотрю, верно ли я рисую"; А.Н. Толстой: "Каждому писателю нужно видеть до галлюцинации то, о чем он пишет" и т.д.
С другой стороны, материалы по психологии мышления и творчества, в том числе экспериментальные данные по восприятию худож. текстов, показывают, что представления, появляющиеся при чтении худож. текста "чаще всего являются образами… предметными по своему характеру. В них всегда четко дан их вещный характер, они оформлены как "видимость вещей" (О.И. Никифорова, с. 153). Отмечается также, что при восприятии худож. текста описываемый предмет под влиянием контекста становится конкретным, индивидуальным; в какой-то момент наступает качественное превращение "отвлеченного слова в конкретное, из понятия – образ" (Там же). Таким образом, понятийное значение, какое имеет слово в языке (речь идет о знаменательных словах) превращается при восприятии его в контексте худож. целого (точнее средствами худож. контекста) в образ. Иначе говоря, образная мысль писателя через особую организацию худож. речи порождает образную же мысль читателя; т.е. налицо двусторонний, диалогический коммуникативный процесс. А поскольку речь идет о создании и восприятии худож. образов поэтической действительности, то налицо проявление эстетической функции языка.
Как это достигается? По данным психологов, для понимания значения слова, понятийного плана речи требуется в 2,5 раза меньше времени, чем для возникновения образа (Т. Мур). Отсюда логический вывод: необходима активизация читательского воображения посредством особого построения текста, особой речевой организации, детализации, выдвижения, акцентирования каких-либо моментов повествования, чтобы задержать на них внимание читателя, чтобы он "увидел", "ощутил" предмет речи. Контекстная образная конкретизация здесь (в этом случае) – результат искусного владения словом: умение выразить "микрообразы" – как предметы, явления, элементы поэтического мира, созданного воображением писателя, а затем и все идейно-образное содержание произведения.
Итак, в чем состоит роль самой особой текстовой организации худож. речи, которая предстает как художественно-образная конкретизация. Какими способами и средствами она достигается? Одно из них уже указано, это образная детализация предмета речи через микрообразы (примеры – далее). Другим очень важным способом построения худож. речи и отсюда ее свойством является динамика, связанная с повествовательным (нарративным) характером худож. произведения (во всяком случае прозаического; у нас речь идет прежде всего именно о худож. прозе). Еще Аристотель отмечал, что "…те выражения представляют вещь наглядно, которые изображают ее в действии". О роли действия, движения и соответственно глагола в худож. речи говорил также Лессинг и многие другие писатели и исследователи. Об этом свидетельствуют и современные теоретики-литературоведы: "Художник слова изображает именно движение и, характеризуя эти движения, ставит перед нашим воображением облик определенных "тел", в том числе и движений психологических" (В. Кожинов). Отмечается также, что "проблема сюжета срастается с проблемой художественной речи" (Там же). Ср. также замечания писателя: "Рисовать мало. В повествовании нужно уметь изображать движение – внешнее и внутреннее (психологию)" (А.Н. Толстой); "… вы должны видеть предмет, о котором пишете… в движении", тогда "вы найдете глагол этого предмета" (Там же).
Отсюда проистекает одно из средств (или одна из форм) Х.-обр. к. – глагольное сюжетоведение, или глагольное речеведéние. Писатель обычно не однословно выражает динамику явлений изображаемой действительности, а поэтапно, рисуя одно движение за другим. Поскольку языковыми средствами этого являются прежде всего глаголы (и отглагольные формы), то они оказываются в худож. текстах высокочастотными. Примеры: Князь Андрей встал и подошел к окну, чтоб отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. (Л. Толстой); Вдруг она опять взвизгнула – и лодка повалилась на бок; она сунула с кормы руку в воду и, поймав стебель кувшинки, так рванула его к себе, что завалилась вместе с лодкой – он едва успел вскочить и поймать ее под мышки. Она захохотала и, упав на корму спиной, брызнула с мокрой руки прямо ему в глаза. Тогда он опять схватил ее и, не понимая, что делает, поцеловал в хохочущие губы… (И. Бунин). При этом образному динамизму повествования (или описания) способствует и использование видо-временных показателей глаголов (т.е. грамматическая сторона языка). Вот как, напр., рисует картину утренних сборов в дорогу И.С. Тургенев: "Вот кладут ковер на телегу, ставят в ноги ящик с чемоданом. Пристяжные ежатся, фыркают и щеголевато переступают ногами, пара только что проснувшихся гусей молча и медленно перебирается через дорогу… Вот вы сели, лошади разом тронулись, громко застучала телега… Вы едете – едете мимо церкви…"
Живописность, видимость и динамика "картины" достигается здесь, конечно, целым рядом средств и способов, в частности образной детализацией изображения, когда почти ни один глагол или существительное не остаются без точно подобранных определений, дополнений, обстоятельств. Видовременной же план глаголов особенно знаменателен (см. полужирный): наст. историческое, иначе наст. живого представления (кладут, ставят), выражающее однократное действие, сменяется действием длительным, но прерывистым (ежатся, фыркают, переступают); очень картинно изображена переходящая дорогу пара гусей, которые перебираются (имитация гусиной "походки") молча и медленно. Для стиля Тургенева вообще характерно трех- и многократное повторение какого-либо признака, детали (ее акцентирование). Далее динамика меняется (Вот вы сели, …тронулись) – одноразовое результативное действие, затем длительное с повтором (едете – едете), способствующее передаче созерцания, которому начинает предаваться ездок. Отметим, что здесь нет метафор и налицо общеупотребительная лексика.
Конечно, известны случаи, когда движение может изображаться и без глаголов, т.е. когда сам факт перечисления названий проходящих (пролетающих) перед глазами предметов выражает динамику:
Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри…
(А.С. Пушкин)
Но такие случаи довольно редки и представлены обычно на глагольном фоне, а в данном примере "тон задает" начальный глагол (мелькают), обозначающий быстроту, стремительность последующего движения.
Еще пример изображения словом с помощью глагольного речеведе́ния и других средств, в том числе метафор и олицетворений: Сначала далеко впереди… поползла по земле широкая ярко-желтая полоса; через минуту такая же полоса засветилась несколько ближе… что-то теплое коснулось Егорушкиной спины, полоса света, подкравшись сзади, шмыгнула через бричку и лошадей, понеслась навстречу другим полосам… (Чехов, Степь).
Появление утреннего солнца, которое "принялось за свою работу", показано в движении освещенных светом полос очень детально и в пространственно-временной динамике (сначала, далеко впереди, через минуту… несколько ближе…, …подкравшись сзади… понеслась навстречу другим). Очень выразительны не только цветовые определения солнечных полос (широкая ярко-желтая) и указание на ощущение тепла, кстати через метафорическое словосочетание с глаголом (что-то теплое коснулось… спины), но и динамика глагольного речеведе́ния с использованием смены видо-временных значений глаголов, их метафоризация и олицетворение (сначала полоса поползла, засветилась – начало действия; далее мимолетное однократное действие – коснулось, выразительны олицетворение и метафора, выраженные деепричастием подкравшись и глаголом шмыгнула, тоже однократного действия, но уже в прош. времени; и затем глагол понеслась – картина стремительного, но длительного, бесконечного движения). Все это позволяет ярко увидеть описываемую картину в ее динамике. К сожалению, объем словарной статьи не позволяет подробно проанализировать более или менее пространные отрывки худож. текстов, но и приведенные материалы в определенной степени показывают роль глаголов и других языковых средств, выступающих в функции Х.-обр. р. к.
Если в обычной речи словарное слово обладает способностью "переходить" (конкретизироваться) в единичное понятие или представление, то в худож. тексте выбор слов и организация контекста рисует зримый образ. Но это достигается искусной речью, специально, намеренно осуществляемой Х.-обр. р. к.
Характерно, что в приведенных примерах использована в основном обычная, так сказать нейтральная, лексика (с точки зрения словаря) и небольшое число собственно средств словесной образности. И тем не менее специфика худож. речи налицо. Примером в этом плане может служить и стиль прозы Пушкина. Обычным для худож. прозы оказывается и всестороннее описание персонажа (его портретная характеристика), а также интерьера. Ср., напр., у И.А. Бунина: В семь с половиной в вестибюле забил гонг. Он первый вошел в парадно сверкающую люстрой столовую, где уже стояли возле столика у стены жирный бритый повар во всем белом и подкрахмаленном, худощекий лакей во фраке и белых вязаных перчатках и маленькая горничная, по-французски субтильная. Через минуту молочно-седой королевой, покачиваясь, вошла тетя в палевом шелковом платье с кремовыми кружевами, с наплывами на щиколках… (И.А. Бунин). Видимость, яркая зримость этой повествовательно-описательной картины создается нейтральной лексикой, но не оставляющей ни одного предмета, лица, действия без определений и обстоятельств.
Образная детализация и изобразительность, о которой говорилось выше, достигается, конечно наряду с указанными средствами, использованием точных и ярких эпитетов, метафор, сравнений, олицетворений (примеры общеизвестны), а также случаями звукописи и звукоподражания даже в прозе: "…там внизу, под кручей, перекликались уверенно могучие струи, они пе-ре-кли-кались в своем "рано ли, поздно ли" (М. Пришвин); "…дробно выстукивали перепела: "Спать пора! Спать пора!" (М. Шолохов).
К различным собственно языковым средствам может "добавляться" даже звукопись, в том числе и в прозе, напр.: "В промежутках совершенной тишины слышен был шорох прошлогодних листьев, шевелившихся от таяния земли и от роста трав". И далее (по тексту Л. Толстого) пример микрообраза – момент прорастания травы, создаваемого за счет использования видовой формы глагола (однократного действия) и детализированного описания места появления травы – и на этом фоне изображение момента прорастания ростка; и не случайно он назван иглой, так как еще не успел развернуться: "Каково? Слышно и видно, как трава растет!" – сказал себе Левин, заметив двинувшийся грифельного цвета мокрый осиновый лист подле иглы молодой травы". Вместе с персонажем и читатель "видит" этот момент прорастания травы, хотя здесь нет метафор, налицо лишь нейтральная лексика. Но здесь представлен как раз тот случай, когда точность выражения – это верность образу.
В худож. текстах, как правило, используются не отдельные элементы и средства худож. конкретизации, а одновременно различные речевые средства и способы: это и образная детализация, и глагольное речеведение, и использование интенсивов, ритма, звукописи, акцентуаторов, т.е. налицо комплексная худ.-обр. конкретизация.
Пример такой комплексной конкретизации: Наталья жила у отца… ей все казалось, что Григорий вернется к ней, сердцем ждала, не вслушиваясь в трезвый нашепот разума; исходила ночами в жгучей тоске, крушилась, растоптанная нежданной, незаслуженной обидой. А к этому прибавилось другое, и Наталья с холодным страхом шла к концу, ночами металась в своей девичьей горенке, как подстреленный чибис в ендовной куге… (Шолохов, Тихий Дон).
Состояние Натальи не названо каким-то одним отвлеченным словом, хотя в отрывке есть и абстрактная лексика (разум, обида, страх), оно дается развернуто, конкретизированно, отчего и становится образным.
И здесь большую роль играют, во-первых, глагольные формы (ждала, не вслушиваясь; исходила… в тоске; крушилась, растоптанная обидой; шла к концу; металась); во-вторых, тонкий и чрезвычайно образно точный отбор слов, наиболее экспрессивно представляющих соответствующие понятия (это интенсивы), в том числе слов народно-поэтических (крушилась, растоптанная; исходила по ночам в тоске); в-третьих, обращение к словесным образам – метафорам, олицетворениям, сравнениям (не вслушиваясь в… нашепот разума; металась, как подстреленный чибис в ендовной куге); в-четвертых, развернутый вид речевой конкретизации: существительные с отвлеченным значением сопровождаются уточняющими определениями, дополнениями (трезвый нашепот разума, растоптанная неожиданной… обидой и т.д.). Благодаря этому даже абстрактные слова конкретизируются, превращаются в ощутимый образ, олицетворение. И, наконец, большую роль играют видовременные формы глаголов и деепричастий. Почти все глагольные формы здесь имеют значение прош. длительного (ждала, исходила, крушилась). Несколько иное, контекстуальное значение (шла к концу) достигается употреблением при глаголе дополнения с оттенком цели. Значение повторяемости в глаголе металась поддерживается и усиливается обстоятельством-существительным в форме мн. числа (ночами). Здесь и лексическое значение глагола, и его стилистико-экспрессивная окраска, и грамматический вид (несовершенный), и контекст указывают на действие беспорядочное и повторяющееся, а поэтому мучительное. Причастие от глагола сов. вида растоптанная (обидой) усиливает выражение состояния полной моральной уничтоженности (см. значение приставки рас-), сохраняя вместе с тем оттенок качества. Очень выразительна и образно гармонична в словосочетании приставочная форма деепричастия – вслушиваясь (ср. возможное: "не слушая нашепота разума"); форма вслушиваясь не только усиливает выражение интенсивности и целенаправленности действия, но и участвует в создании олицетворения. Этому способствует авторское преобразование известного фразеологизма не слушать голоса разума.
Таким образом, комплексная худож.-обр. конкретизация – это такое явление худож. речи, такой способ конкретизации, когда совокупность, точнее система, разноуровневых средств языка и речи в определенном контексте выполняет одну и ту же стилистическую функцию: служит созданию и выражению какой-то образной черты одного образа (и микрообраза), оказывая через этот комплексный акцент активизирующее воздействие на воображение читателя.
Х.-обр. р. к. может быть развернутой, либо лаконичной, или косвенной (примеры см.: Кожина 1966; 1993). Средствами же Х.-обр. р. к. могут быть и различные стилистические приемы – контраст, аналогия, композиция и все указанные выше средства и способы (метафоризация, приращение смысла, акцентное "выдвижение" слов, использование внутренней формы слова и др.), анализ которых представлен в обширной литературе.
Таким образом, Х.-обр. р. к. выражается в худож. речи средствами и способами, в известной мере выявленными и описанными в традиционной стилистике, но объединяет их под общим углом зрения, опираясь на данные психологии речемыслительной деятельности и восприятия худож. текста, рассматривает с новых, комплексных позиций, позволивших определить и объяснить действительную специфику худож. функц. стиля, принципиально отличающую последний от других функц. стилей речи; при этом отдельные средства образности могут быть использованы в других стилях. Существенно то, что при всем разнообразии индивидуальных стилей писателей Х.-обр. р. к. присуща любому истинно худож. произведению. Именно она принципиально отличает худож. тексты от нехудожественных. Конечно, отдельные речевые фрагменты, напр., какие-либо рассказы в обиходно-разг. сфере, могут приближаться по стилю к художественным, но они будут восприниматься как нетипичные для данного вида речи и как бы стихийно возникшие. Такого рода случаи фиксируют отсутствие резких границ между функц. стилями. Известно, что эстетическое свойственно не только профессиональным произведениям искусства, однако необходимо выделять последние как особый феномен. Говоря о Х.-обр. р. к. мы старались акцентировать роль слова писателя на внутренний зрительный ряд адресата (его воображение), так как воздействие на него является весьма значимым (недаром говорится: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать).
Лит.: Виноградов В.В. Стиль "Пиковой дамы // А.С. Пушкин. Временник пушкинской комиссии. – М.; Л., 1936; Его же: К спорам о слове и образе, "ВЛ". – №5, 1960; Его же: О языке художественной прозы // Изб. труды. – М., 1980; Его же: Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Карамзина до Гоголя. – М., 1990; Винокур Г.О. О задачах истории языка // Избр. работы по рус. языку. – М., 1959; Его же: О языке художественной литературы. – М., 1991; Кожина М.Н. О специфике художественной и научной речи в аспекте функциональной стилистики. – Пермь, 1966; Ее же: Стилистика русского языка.– 3-е изд. – М., 1993; Венгранович М.А. Специфика художественно-образной речевой конкретизации в фольклорном тексте (к постановке проблемы) // Совр. гуманитарные науки: теоретический, прагматический, методический аспекты. Вып. 1. – Тольятти, 2001.
Ларин Б.А. О разновидностях художественной речи. Семантические этюды, "Рус. речь". Вып. 1. – Пг., 1923; Его же: Эстетика слова и язык писателя. – Л., 1974; Шкловский В. О теории прозы. – М., 1929; Пешковский А.М. Вопросы методики родного языка, лингвистики и стилистики. – М.; Л., 1930; Никифорова О.И. Роль представлений в восприятии слова, фразы и художественного описания, "Известия АПН". Вып. 7. – М., 1947; Русские писатели о литературном труде. Т. IV. – Л., 1956; Аристотель, Об искусстве поэзии, ГИХЛ. – М., 1957; Щерба Л.В. Избр. работы по рус. языку (опыт лингвистического толкования стихотворений). – М., 1957; Кожинов В. Сюжет, фабула, композиция // Теория литературы. Т. II. – М., 1964; Шмелев Д.Н. Слово и образ. – М., 1964; Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. – Л., 1972; Григорьев В.П. Поэтика слова. – М., 1979; Одинцов В.В. Стилистика текста. – М., 1980; Васильева А.Н. Художественная речь. – М., 1982; Сидоров Е.В. Проблемы речевой системности. – М., 1987; Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ. – М., 1988; Шанский Н.М. Лингвистический анализ художественного текста. – Л., 1990; Волошинов В.Н. (Бахтин М.М.), Слово в жизни и слово в поэзии, "Риторика". – №2, 1995; Болотнова Н.С. О теории регулятивности художественного текста, "Stylistyka-VII". – Opole, 1998; Ее же: Филологический анализ текста, ч 1. – Томск, 2001; Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. – Екатеринбург, 2000.
М.Н. Кожина

Стилистический энциклопедический словарь русского языка. — М:. "Флинта", "Наука". . 2003.

Игры ⚽ Нужна курсовая?

Полезное


Смотреть что такое "Художественно-образная речевая конкретизация" в других словарях:

  • художественно-образная речевая конкретизация — Реализация эстетической функции на основе перевода слова понятия в слово образ, направленная на активизацию воображения читателя (М.Н. Кожина). Художественно образная речевая конкретизация отражает системную взаимосвязь языковых единиц как… …   Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

  • художественно-образная речевая конкретизация —   Реализация эстетической функции на основе перевода слова понятия в слово образ, направленная на активизацию воображения читателя (М.Н. Кожина). Художественно образная речевая конкретизация отражает системную взаимосвязь языковых единиц как… …   Методы исследования и анализа текста. Словарь-справочник

  • Художественный стиль речи, или художественно-изобразительный, художественно-беллетристический — – один из функциональных стилей (см.), характеризующих тип речи в эстетической сфере общения: словесных произведений искусства. Конструктивный принцип Х. с. р. – контекстуальный перевод слова понятия в слово образ; специфическая стилевая черта –… …   Стилистический энциклопедический словарь русского языка

  • художественный стиль речи — (художественно изобразительный, художественно беллетристический) Один из функциональных стилей, характеризующих тип речи в эстетической сфере общения: словесных произведениях искусства. Конструктивный принцип художественного стиля –… …   Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

  • Художественный стиль речи — (художественно изобразительный, художественно беллетристический). Один из функциональных стилей, характеризующих тип речи в эстетической сфере общения: словесных произведениях искусства. Конструктивный принцип художественного стиля –… …   Общее языкознание. Социолингвистика: Словарь-справочник

  • Стилевые черты — – признаки текста, выражающие специфику и стилевое своеобразие соответствующего функц. стиля благодаря реализации функций последнего, обусловленных его экстралингвистическими факторами. Напр., см.: обобщенно отвлеченность, социальная оценочность …   Стилистический энциклопедический словарь русского языка

  • Стилистическая норма — – совокупность исторически сложившихся и вместе с тем закономерно развивающихся общепринятых реализаций заложенных в языке стилистических возможностей. С. н. подразделяются на экспрессивно стилистические, связанные с созданием выразительного… …   Стилистический энциклопедический словарь русского языка

  • Стилистическая синтагматика — – стилистически значимые линейные отношения между разноуровневыми языковыми единицами, совместно встречающимися в тексте, а также правила объединения единиц в некоторые последовательности (синтагматические цепочки). С. с. лежит в основе… …   Стилистический энциклопедический словарь русского языка

  • своеобразие художественных текстов — 1) Своеобразие художественных текстов обусловлено тем, что категория своеобразие является одновременно: а) эстетической; б) идеальной; в) языковой; г) материальной; 2) к особенностям художественного текста относятся: а) эстетическая функция; б)… …   Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

  • своеобразие художественных текстов —   1) Своеобразие художественных текстов обусловлено тем, что категория своеобразие является одновременно: а) эстетической; б) идеальной; в) языковой; г) материальной;   2) к особенностям художественного текста относятся: а) эстетическая функция;… …   Методы исследования и анализа текста. Словарь-справочник


Поделиться ссылкой на выделенное

Прямая ссылка:
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»