Стилистический контраст

– одна из двух взаимосвязанных общих закономерностей употребления стилистически значимых единиц, заключающаяся в несовпадении (контрасте) стилистических окрасок слов (или большинства слов) в высказывании, напр.: Того же мнения придерживался и попугай в красных подштанниках (И. Ильф и Е. Петров); Не знаю, подлинно не знаю, за что от общения отметаюсь! (М.Е. Салтыков-Щедрин); грядущий хам; административный светоч глупости; устранить неполадочку и т.п.

С. к. (как и стилистическое согласование (СС) – см.) создается в высказывании, в живой речи и относится, следовательно, к явлениям языкового функционирования, или области речевой деятельности. Как видно из примеров, С. к. служит приемом создания в речи образных, метафоричных выражений, реализации юмора, сатиры, иронии и т.д.

Своеобразной точкой отсчета и в то же время минимальным условием для появления в речи С. к. служит уровень нейтральных языковых средств: употребление стилистически маркированных или экспрессивных единиц на стилистически нейтральном языковом фоне порождает стилистически и экспрессивно рельефное высказывание, воспринимаемое как яркое или необычное, образное, в котором не типично само сочетание слов: Твой телевизор давно не фурычит! (разг.); Разнузданная вседозволенность пацанов; Прямые потомки держиморды (публиц.); Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству! Залохматилась тьма; На чешуе жестяной рыбы прочел я зовы новых губ (худож.)

При этом, по мнению Т.Г. Винокур, С. к. (как и СС) конструируется в речи двумя способами: 1) соединением во фразе стилистически однотипных средств; 2) соединением элементов разных стилей.

Первый способ включает в себя две разновидности: а) С. к. создается за счет употребления в высказывании на фоне лексики определенного стиля общекнижных слов, т.е. таких единиц, которые в лит. языке не создают оппозиции нейтральной лексике, напр.: Я была больна две недели (ср.: Я болела две недели); Вы когда свои бумажки на столе разберете? (ср.: Вы когда разберете бумаги на своем столе?); Она любит выводить своих детей на всякие мероприятия; Они сделали себе евроремонт по полной программе и т.п. В этом случае в высказывании создается "минимально необходимый стилистический контраст" (Т.Г. Винокур), или, иначе, С. к. минимальной степени; б) С. к. создается за счет особой функционально-стилистической принадлежности высказывания или его части: Я разговаривал с одним врачом, работающим в сложной атмосфере районной поликлиники. В этом случае важно понимать, что основой С. к. является сочетание в одном высказывании (или каком-то связном целом) двух контекстов разной стилевой принадлежности, напр.: Конечно, жизнь сложна. Такая колоссальная страна, пейзаж такого сложного рисунка (Л. Мартынов). Здесь второе предложение представляет собой сложный конгломерат разных стилей – худож., науч., публиц., а первое предложение относится к нейтрально-книжной речи. Объединение двух стилистически разных конструкций в рамках одного смыслового целого и порождает ощущение контраста, эффект необычности, экспрессивности. Такого рода С. к. относят к контрасту средней степени; высокая степень экспрессии здесь редка в силу объемности иностилевых конструкций, ср.: Мы почти уже бежали по лесной тропинке: жажда достигла апогея, хотелось скорее припасть устами к чистому ручью.

Второй способ создания С. к. – соединение элементов разных стилей – связан с сиюминутной необходимостью говорящего выразить оценку по отношению к тому, о чем идет речь, или сказать о чем-либо через оценку. Высказывания подобного типа всегда очень эмоциональны, образны и метафоричны, т.е. в целом обладают высокой степенью экспрессивности. Напр.: элегантно врезать; зарвавшийся властитель (худож.); соперничать по части разбазаривания; сварганить доктрину новой религии; закоченевшие от речей и прений делегаты (публиц.); Ты опять эту хламиду на себя напялила! Мне тут твои выпендривания не нужны! (разг.) и т.п. Такую разновидность С. к., основанную на соединении во фразе разностилевых компонентов, можно условно назвать грамматически нормативной (или стилистически нормативной, но при одном важном условии: если иметь в виду функционально-стилистическое соответствие подобных экспрессивных конструкций тем контекстам, в которых они употребляются).

Наряду с грамматически (стилистически) нормативным С. к. существует другая, противопоставленная ей, разновидность, которую условно можно обозначить как грамматически (или стилистически) ненормативный С. к. Данная разновидность основана на столкновении элементов разных стилей, где один (или несколько) из элементов является грамматической (стилистической) ошибкой. При этом ошибка допускается на разных уровнях языковой системы – от фонетического до синтаксического.

Такой С. к. появляется в речи в двух случаях: 1) при намерении автора речи "поиграть словом" в поисках экспрессивного выражения; 2) с целью создания концептуально обусловленной речевой ошибки, т.е. цель создания контраста в этом случае не ограничена стремлением говорящего к выразительности высказывания: наряду с этой (основной для С. к.) целью здесь обнаруживаются и другие. Во-первых, это стремление к демократизации непосредственного общения, связанная с желанием выразиться непринужденно, ярко, с юмором, а также с желанием говорящего сблизить стилистику своей речи со стилистикой речи собеседника: Я наелась, остальное вы доёдывайте (мать – детям); Ну, вот, пришла и разбросала опять везде свои барóхла! (старшая сестра /дружелюбно/ – младшей сестре, пришедшей в гости); Давай включим радивульку, а то что-то скучно; Здесь, в городе, он совсем обынтеллигентился и пр. Однако следует помнить, что речь об игре словом возможна лишь тогда, когда это намеренное, осознаваемое говорящим искажение нормы и в силу этого стилистически и ситуативно уместное. Игра словом как языковое творчество подвластна преимущественно культурным слоям общества и противоположна речевой ошибке, коренящейся в незнании основных правил речепроизводства.

Игра словом свойственна, как правило, разг. речи, а также встречается в худож. и публиц. текстах как выразительное средство. Игру словом, или, в другой терминологии, окказиональность, следует относить к разряду стилистической нормы, поскольку с помощью этого приема язык получает возможность создания особенно экспрессивных средств выражения в соответствующих для этого ситуациях общения (см. Языковая игра).

Во-вторых, в качестве экстралингвистической причины грамматически ненормативного С. к. может быть стремление автора речи через стилистический узор языкового повествования передать глубинные смыслы эстетической концепции. Этот стилистический прием функционирует в основном в текстах худож. литературы. Одним из самых ярких примеров этому может служить язык произведений А. Платонова, основанный на концептуально значимом нарушении литературной нормы, когда исковерканный, "вывернутый наизнанку" язык (персонажей и отчасти – когда это концептуально необходимо – самого автора) служит средством создания содержания образов, специфики мироощущения и мировоззрения героев, а также своеобразия авторского отношения к изображаемому, т.е. в целом – средством формирования и выражения эстетической (художественной) концепции. Во многом именно через язык А. Платонов передает резко негативное отношение как к самим героям, строящим мифическое светлое будущее, так и к этому будущему: и то и другое одинаково убого, анормально, безжизненно и бездуховно. Ср.: Дванов скучал жить; Безлюдье лежало позади ее тела; Пожилой товарищ делает нам залегание по вопросу необходимого стыда для власти; пошел внутрь города; морщинистая мысль; роющий труд; женщина в сытой шубке и т.п. В результате взаимодействия и переплетения двух пластов – содержательного и языкового – формируется и выражается индивидуальная художественная концепция. М. Шимонюк в своем специальном исследовании, посвященном анализу стиля писателя, определяет платоновский идиостиль как новаторский, создающийся во многом посредством девиации – ломки лингвистических стереотипов, конвенций и норм; такой "девиацийный" стиль помогает, по мнению автора, более тонко отразить "проникновение литературы в доселе неизвестные глубины человеческого существования" (Шимонюк, 1997).

С. к., таким образом, имеет разные диапазоны и разные приемы речевого обнаружения (по сравнению со стилистическим согласованием (см.), – которое одномерно). Поэтому его действие распространяется на любые языковые единицы, начиная с фонетических приемов противопоставления (особенно в поэзии), через слово (ср. хотя бы глаголы общего вида на -ировать, принадлежащие книжной речи и получающие в приеме "открытого ряда соединений" (Т.Г. Винокур) сниженно-разговорные приставочные образования – сагитировать, проинтервьюировать, отбальзамировать и пр.), словосочетание к предложению и целому тексту.

Различают два вида С. к.: контактный и дистантный.

Контактный С. к. основан на контактной, структурной сочлененности высказывания: сокровищница мерзостей; беззаветная дурь; Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству!

При дистантном С. к. члены оппозиции оторваны друг от друга другими компонентами или находятся в разных синтаксических конструкциях: Не ври, пожалуйста, дети воспринимают все с интересом; Зачем ты притащил с собой этого оратора?

Итак, С. к. (как и СС) представляет собой языковой отбор единственно возможных с точки зрения отправителя и получателя речи средств. Как правило, "единственно возможными" в высказывании те или иные средства делают тематическая специфика, ситуация общения, цели и задачи диалога, а также общая функционально-стилистическая окраска речи. Если С. к. "вписан" во все перечисленные условия, он считается уместным, стилистически оправданным, т.е. отражающим нормы речевого поведения в целом и, главное, норму литературного языка. Впрочем, как упоминалось, нарушение нормы также часто является стилистически оправданным и уместным средством создания С. к., если оно обусловлено целями общения, замыслом автора.

Как отмечает Т.Г. Винокур, многие "ненормированные с культурно-речевой точки зрения, но тем не менее широкоупотребительные варианты лексической, грамматической и т.п. сочетаемости выступают как явления внутригрупповой стилевой нормы" (Винокур, 1980, с. 233). Особенно распространен в качестве такого "варианта" стилистический эллипсис, с помощью которого происходит перевод высказывания из одного стиля в другой. Напр., глагол переживать без дополнения (Вы по-прежнему переживаете? Если вы умеете переживать, значит вы живете полноценной внутренней жизнью), идущий из театрального жаргона; или в устной научной речи возвратная форма глагола защищать без названия объекта (Когда будешь защищаться? Работы еще много: он пока не готов защищаться). Ср.: защищаться перед ученым советом, защищать диссертацию.

Равновесие между языковым отбором, содержанием высказывания и конкретной ситуацией общения обеспечивает возможность удачного использования в рамках одного высказывания противоположных приемов – и согласования, и контраста. С. к. и СС, обнаруживая взаимное притяжение, "дозируются" в речи экстралингвистическими факторами – целями и задачами общения, ситуацией речи, содержанием высказывания, а также культурно-речевой практикой и вкусовыми приоритетами людей в области речепроизводства. Взаимодействие С. к. и СС в речевой деятельности, как отмечается в лингвистической литературе, полностью удовлетворяет требованиям экспрессивного разнообразия и информативной полноценности языковой коммуникации.

Существование С. к. и СС в творческом коммуникативном процессе вызвано стремлением автора речи преодолеть имманентность языковой системы, поисками стилевого разнообразия и выразительности, стремлением совместить в одном высказывании средства разных стилевых пластов (стилистические оппозиции), добиваясь яркости, выразительности, экспрессивности, стилистической и смысловой рельефности высказывания. В связи с этим Т.Г. Винокур справедливо отмечает, что "Неспонтанный характер стилевого отбора дает нам практически неограниченный диапазон взаимодействий контраста и согласования. Способность эксплуатировать эти свойства в разнообразном репертуаре стилистических средств и приемов, имеющих конкретное стилистическое значение и соответственное экспрессивное задание, – основа информативно полноценного речевого общения в современном обществе, пользующимся высокоразвитым национальным языком".

Лит.: Григорьева А.Д. Слово в поэзии Л. Мартынова и Б. Слуцкого // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. – М., 1977; Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. – М., 1980; Одинцов В.В. Стилистика текста. – М., 1980; Шимонюк М. Деструкция языка и новаторство художественного стиля (по текстам Андрея Платонова), Katowice: Wydaw-nictwo Uniwersytetu ŚŚlaskiego, 1997.

Н.В. Данилевская