Фонетика функциональных стилей

В совр. науч. литературе характеристика произносительной стороны функц. разновидностей языка строится двояким образом: она может рассматриваться как с точки зрения предъявляемых к ней идеальных требований и характеристики того, "как правильно", "что допустимо" и "что запрещено" в той или иной сфере общения, так и путем выяснения ее реального состояния и изучения тех фонетических средств, которые носители лит. языка используют в своей повседневной речевой практике. Представители одного подхода (М.В. Панов, Е.А. Земская, Н.Н. Розанова и др.) утверждают, что носители литер. языка в зависимости от ряда условий (официальное/неофициальное, личное/публичное, подготовленное/неподготовленное общение и др.) должны использовать одну из двух систем, составляющих литер. язык – кодифицированный. литер. язык или разгов. язык. В основе другого подхода лежит следующее представление: "как бы и о чем бы мы ни говорили, спонтанно порождая свою речь, в ней всегда так или иначе будут сочетаться нормы кодифицированной и устно-разгов. речи" (О.А. Лаптева). Применительно к фонетическому уровню это означает, что разгов. произносительные единицы признаются "вполне литературными" лишь при установке на неофициальное общение (первая точка зрения) либо считаются не просто допустимым, но вполне закономерным явлением в любой разновидности устной лит. речи (вторая точка зрения). Таким образом, одной из основных и одновременно дискуссионных проблем здесь является вопрос о границах, в пределах которых употребление разгов. форм не вызывает отрицательной оценки и не воспринимается как негативная тенденция.

Изучение особенностей функционирования разгов. произносительных вариантов в текстах, принадлежащих к устным формам "специальной речи", включающей в себя науч., оф.-дел., публиц. и разгов. стили, показывает, что характеристика устной литер. речи в терминах двух градаций (кодиф./разгов.) дает далеко не полную картину речевого поведения носителей лит. языка в разных коммуникативных условиях: в любой функц. разновидности совр. рус. языка имеет место то или иное взаимодействие кодиф. и разгов. единиц; характер этого взаимодействия определяется множеством как экстралингвистических, так и собственно лингвистических факторов, порой усиливающих друг друга, а порой действующих в противоположном направлении.

Исходя из того, какие типы произносительных единиц являются при формировании функц. разновидностей языка доминирующими, противопоставленными оказываются "специальная речь" и разгов. речь. Так, в публиц., науч., оф.-дел. стилях ведущими становятся фонетические формы КЛЯ, в разгов. стиле, напротив, – разгов. произносительные варианты. Вместе с тем обращение к "специальной речи" обнаруживает, что и объединяемые в ее пределах функц. стили оказываются проницаемыми для разгов. единиц, хотя степень "насыщенности" разгов. формами может здесь варьироваться, причем характер их реализации в значительной мере обусловливается и такими факторами, как отнесенность соответствующего текста к так называемым строгим или свободным жанрам (ср., напр, дикторскую речь, лекцию для иностранцев и обсуждение политических или научных вопросов "за круглым столом"), вид речи (воспроизведение и продуцирование), принадлежность говорящего к тому или иному типу речевой культуры (элитарной, среднелитературной, литературно-разговорной или фамильярно-разговорной) и т.п. Кроме того, при исследовании отдельных разновидностей "специальной речи" ученые нередко акцентируют внимание на том, что употребление в ней разгов. форм, как правило, бывает строго функционально. Так, напр., для науч. речи выделяются пять основных случаев употребления разгов. форм: для снятия информативности, при контактных повторах, в слабых фразовых позициях и для имитации разговорности. В целом сходная картина отмечается и для других функц. стилей. При этом существенно, что ни количественный фактор (уровень использования разгов. единиц), ни функциональный не могут использоваться для разграничения функц. стилей, однако являются релевантными при противопоставлении "специальной" и разгов. речи. Наконец, к числу важнейших особенностей, противопоставляющих внутри литер. языка "специальную речь" и разгов. речь на уровне произношения, необходимо отнести и то, что в сфере частно-бытового обиходного общения представлен весь спектр разгов. единиц – от легко узнаваемых вне контекста и потенциально способных к самостоятельному употреблению (государ<сн>ый) до явлений чисто контекстуальных, имеющих значение только в рамках текста (<нач’> = значит), от высокочастотных (<ш:’ас>) до редко употребительных или почти индивидуальных (<д’е’с’> = здесь), от максимально сходных с кодифицированными (<фс’отк’ь>) до максимально отличных от них (типа <шъ> = что). "Специальная речь", напротив, характеризуется избирательностью в использовании разгов. форм. В публиц., науч. и оф.-дел. стилях регулярно и последовательно наблюдаются лишь те разгов. формы, которые наиболее близки к кодифицированным; те же разгов. единицы, которые максимально удалены от соотносимых с ними кодифицированных или нуждаются в дополнительном контексте, обычно единичны и не составляют системы. Имея в виду это обстоятельство, можно утверждать, что только часть разгов. форм может свободно функционировать на всем пространстве устной лит. речи и только часть – строго замкнута рамками разгов. речи. Современное состояние функц.-стилистических исследований пока еще не позволяет ответить на вопрос, существуют ли различия между функц. стилями в отношении использования ими разных типов разгов. форм. На сегодняшний день можно лишь с уверенностью говорить о том, что объединяет все стили и одновременно противопоставляет их разгов. речи. При определении статуса разгов. форм данный факт (их неоднородность) полностью исключается из рассмотрения, а вопрос о возможности и необходимости их градации по типам, как ни парадоксально, ранее не ставился и потому не получил всестороннего изучения. Традиционно разгов. варианты описываются недифференцированно, без учета того, что члены одного и того же фонетического множества могут находиться на разном расстоянии от кодифицированных форм, иметь разный индекс частотности, характеризоваться некоторыми особенностями употребления и, как следствие, быть неравноценными и занимать разное место на шкале нормативности. Вполне очевидно, что характеристика разгов. произносительных вариантов не укладывается в систему оценок норма/не норма, правильно/неправильно, допустимо/недопустимо и надо отказаться от их единообразной квалификации. Поэтому одной из актуальных задач в настоящее время становится детальное изучение закономерностей функционирования разгов. произносительных единиц в разных функц. стилях и дифференциация их по типам.

Лит.: Брызгунова Е.А. Эмоционально-стилистические различия русской звучащей речи. – М., 1984; Современная русская устная научная речь // Общие свойства и фонетические особенности. Под общей ред. О.А. Лаптевой. – Красноярск, 1985; Сиротинина О.Б. Устная речь и типы речевых культур // Русистика сегодня. – М., 1995. – №4; Русский язык в его функционировании. Уровни языка. Отв. ред. Д.Н. Шмелев, М.Я. Гловинская. – М., 1996; Вещикова И.А. Разговорные произносительные варианты в устной литературной речи // Русская словесность. – М., 1997. – №1; Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Речь москвичей. Коммуникативно-культурологический аспект. – М., 1999; Черемисина-Ениколопова Н.В. Законы и правила русской интонации. – М., 1999; Иванова-Лукьянова Г.А. Культура устной речи. Интонация, паузирование, логическое ударение, темп, ритм. – М., 2000; Лаптева О.А. Живая русская речь с телеэкрана. – М., 2000; см. также лит. при статье Произносительный, или фонетический, орфоэпический, стиль.

И.А. Вещикова